В реализации внешнеполитической стратегии Казахстана, направленной на
укрепление ее международных позиций, особая роль отводится культуре. На со
временном этапе особую важность приобретает вопрос о культурном взаимодей
ствии суверенного Казахстана с зарубежными странами. Это сотрудничество в
области искусства, литературы, образования, включая языковое образование (во
просы образования и обучения языкам).
На сегодняшний день в нескольких вузах Москвы (в частности, в Институте
Азии и Африки) идет обучение казахскому языку как основному восточному язы-
ку. Необходимость практического овладения казахским языком в вузах Москвы
определяет актуальность задач по выявлению особенностей в системе изучаемо-
го и родного языков (казахского и русского).
В задачу изучения иностранных языков в лингводидактических целях входят
не только установления межъязыковых сходств и различий, межъязыковых со-
ответствий и несоответствий системного характера, но и определение методиче-
ской релевантности сходств и различий, характер межъязыковых интерференций
. Данный вопрос остается актуальным и по сей день в силу того, что в
речевой деятельности обучающихся иностранному языку наибольшее количество
ошибок возникает прежде всего из-за интерферирующего влияния родного язы-
ка и ранее изученного иностранного языка. В межкультурной коммуникации
интерференция проявляется на всех уровнях языковой системы: звуковом (фо-
нетическая, фонологическая и звуковая-репродукционная интерференция), грам-
матическом (морфологическая, синтаксическая и пунктуационная интерферен-
ция), лексическом, семантическом и стилистическом. Рассмотрим примеры ин-
терференции в казахской речи русскоговорящих на фонетическом,
грамматическом и лексико-семантическом уровнях.
Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2015, № 5
Звуковая интерференция возникает в тех случаях, когда билингв при коммуни-
кативном акте нарушает произносительные нормы, отождествляя фонемы род-
ного языка с фонемами изучаемого иностранного. Ошибки такого характера ис-
кажают смысл сказанного и затрудняют понимание.
Если сравнить фонетические системы казахского и русского языков, нетрудно
заметить, что в казахском языке имеются звуки, которых нет в русском. Также
в этих языках имеются звуки, частично совпадающие по акустико-артикуляци-
онным показателям и совпадающие полностью по графическому изображению.
Алфавит современного казахского языка состоит из 42 букв: 33 буквы из ки-
риллического алфавита и 9 букв, передающие специфические звуки казахского
языка. Несмотря на графическое совпадение в русском и казахском алфавитах
33 букв, в звуковой речи обоих языков некоторые из них произносятся по-разному.
Так, в силу акустико-артикуляционных особенностей звуков, обозначаемых бук-
вами ы, ж, ш имеют место отклонения в произношениии. В процессе реализации
фонемы, обозначаемой буквой ы (узкий заднерядный негубной звук) в казахских
словах в основном на начальном этапе обучения очень часто допускаются ошиб-
ки. Казахский звук [ы] произносится короче, чем аналогичный в графическом
изображении русский звук [ы].
В русском языке звуки, обозначаемые буквами ж, ш, не имеют пары по твер-
дости-мягкости. Они всегда твердые, в то время как в казахском языке эти фо-
немы реализуются как с переднерядными, так и с заднерядными гласными. На-
пример, в словах «жаз» (лето; пиши), «шаш» (волосы) звуки [ж] и [ш] в соответ-
ствии с законом небной гармонии (сингармонизма) произносятся твердо,
являются заднерядными. Их произношение не составит труда для русскоговоря-
щего, так как инварианты русских фонем и вариации задненебной сингармони-
зации казахского языка эквивалентны [1. C. 60]. Но в словах «жезде» (зять) и
«шеше» (мать) согласно закону гармонии звуков они произносятся мягко, явля-
ются переднерядными (палатальными). Явления, соответствующего этому при-
меру в русском языке нет.
Определенную трудность для русскоговорящего вызывает реализация фонемы
<о>. Как известно, в русском языке в безударных слогах гласные звуки подвер-
гаются редукции. В результате ослабления артикуляции происходит качественная
редукция — изменение звучания гласного. Согласно этому правилу, звук [о] в
безударном слоге произносится как [a], например: вода [вада], окно [акно]. В ка-
захском же языке безударные гласные не меняют своего качества, что является
особенностью фонетики этого языка. Гласные в любой позиции в слове почти не
подвергаются редукции и сохраняют свои артикуляционные признаки.
В казахской речи русскоговорящий учащийся часто произносит безударный
звук [о] как [a] в соответствии с орфоэпическими нормами русского языка. На-
пример, вместо [ота´н] (Родина) — [ата´н] (холощеный верблюд), вместо [жора´]
(обычай) — [жара´] (болячка), вместо [бота´] (верблюжонок) — [бата´] (благосло-
вение). По правилам казахской орфоэпии звук [о] в речевом потоке произносит-
ся всегда четко как [о] (1). Очень часто наблюдались случаи неправильной реа-
лизации данной фонемы, что приводило к определенным казусам. Поясним ска-
занное примером. Предложение Мен Отанымды сүйемін — Я люблю свою Родину
русскоговорящий студент, отождествляя безударную фонему <о> русского языка
Гаджиева А.А. Некоторые аспекты преподавания казахского языка в русскоязычной аудитории с казахской <о>, произнес: Мен атанымды сүйемін — Я люблю своего холощеного
верблюда. К тому же глагол «сүю» (любить) можно использовать только по отно-
шению к людям, родине и к хобби. Для выражения любви к животным казах ис-
пользует словосочетание жақсы көру (любить).
Наблюдаются также отклонения в произношении специфического казахско-
го звука [і]. Его графическое изображение соответствует английскому звуку [і]
[I]. Очень часто студенты ошибочно произносят этот звук как [и] или [ы], что
ведет к искажению значения слова. В данном случае мы видим интерферирующее
влияние английского языка. Например, вместо слова білік (знание) произносят
слово схожее по звучанию с билік (господство), вместо кідіру (задерживаться) —
кидіру (надеть). Данные примеры показывают полное искажение смысла слова.
Отклонения выявляются при произношении слов кітап (книга) — китап, тіл
(язык) — тил. Слушая чужую речь, мы при анализе слышимого используем при-
вычное нам «фонологическое сито» своего родного языка. А поскольку наше
«сито» оказывается неподходящим для чужого языка, постольку возникают и
многочисленные ошибки, недоразумения. Звуки чужого языка получают у нас
неверную интерпретацию, так как они пропускаются через «фонологическое сито»
нашего родного языка.
Как показала практика, наибольшую сложность в произношении представля-
ют специфические казахские звуки:
— переднеязычные гласные звуки: ə, ө, і, ү;
— заднеязычный гласный: ұ;
— глухой согласный: қ;
— звонкие согласные: ғ, һ;
— сонорный согласный звук: ң.
Чаще всего нарушения произносительной нормы в казахской речи русского-
ворящего студента наблюдаются в реализации фонем <ұ>, <ү>, <ө>. Так, слово
«төк» (вылей) произносится как [түк] (волос), «құт» (богатство) как [күт] (жди)
или вовсе иначе, что может привести к курьезу, двусмысленности.
В речевой деятельности учащихся также наблюдаются искажения в интонации.
Это приводит к неверному пониманию смысла высказывания. Так, если учащий-
ся произнесет вопросительное предложение Үйге барасың ба?, повышая тон в
конце предложения и с вопросительной частицей под ударением, то это будет
означать вопрос: Пойдешь ли ты домой? Если же под ударением будет находится
предпоследний слог глагола и тон понижается к концу предложения, то это будет
означать просьбу пойти домой (А не сходил бы ты домой?).
Интонационные структуры казахского языка все еще мало изучены. По мне-
нию некоторых языковедов, дальнейшие исследования в области интонации
должны заключаться в выявлении полного набора интонационных конструкций
как русского, так и казахского языка в последовательном сопоставлении компо-
нентов интонации (мелодики, паузы, длительности, темпа, интенсивности и т.д.),
их функционирования и взаимодействия в предложениях и в более крупных ком-
муникативных единицах казахского и русского языков, что существенным об-
разом уточнит наше представление о просодической интерференции [2. C. 103].
Интерференция на грамматическом уровне проявляется в результате различия
грамматических категорий и воздействия грамматической структуры родного
Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2015, № 5 языка в речи билингва или полилингва. Большую трудность для русскоговорящего студента представляют притяжательные аффиксы. В русском языке нет грамматической категории, выражающей принадлежность предмета определенному лицу, т.е. притяжательных аффиксов. Для этого в русском языке используются притяжательные местоимения. В казахском языке данная грамматическая категория образуется посредством аффиксов принадлежности трех лиц в единственном и множественном числах. Формы притяжательности проявляют себя в сочетании с местоимениями и существительными в родительном падеже. Очень часто учащийся забывает присоединить в таких сочетаниях аффикс принадлежности к слову, выражающему предмет обладания, или опускают аффикс родительного падежа в местоимении и существительном, обозначающем обладателя,например: Менің əке или Мен əкем вместо Менің əкем (Мой отец). Также местоимение в родительном падеже может опускаться, а принадлежность предмета можно выразить соответствующим притяжательным аффиксом. Но русскоговорящий студент, как показывает практика, почти не использует эту форму слова без местоимения, так как приравнивает русские притяжательные местоимения к местоимениям казахского языка в родительном падеже.
Еще более трудным для учащегося является образование словосочетаний с
аффиксом принадлежности в местном, винительном и дательно-направительном
падежах. Это объясняется отсутствием аналогичных грамматических форм в русском языке или плохих знаний парадигм склонения казахских существительных.
Дело в том, что слова с аффиксом принадлежности третьего лица в винительном,
местном и дательно-направительном падежах принимают несколько иные аффиксы этих падежей. В казахском языке такое склонение называется притяжательным. Например, вместо положенного аффикса -да/-де местного падежа после аффикса притяжательности в третьем лице используется -нда/-нде, вместо аффикса -ны/ні винительного падежа после притяжательных аффиксов третьего лица необходимо использовать аффикс -н, а вместо -на/-не дательно-направительного после притяжательного аффикса в третьем лице используется двухвариантный аффикс -а/-е. Так, имеет место частое употребление окончания -да/-де местного падежа обычного именного склонения вместо -нда/-нде притяжательного склонения: атасыда вместо атасында (у его деда).
Многофункциональная четырехвариантная грамматическая форма на -қан/ -кен/-ған/-ген вызывает особую трудность в усвоении и понимании. Дело в том,
что во многих учебниках эта категория представлена как причастие. Однако причастие лишь одна из функций этой грамматической категории, не всегда аналогичная значению и функции причастия в русском языке. Например, словосочетание барған кісі означает «человек, который пошел туда» и не совпадает с русским причастием в словосочетании ходивший человек [3. C. 70]. Эта форма принимает аффиксы различных падежей и выражает разные значения. Также эта форма может передавать значение русского глагола давнопрошедшего времени.
На синтаксическом уровне явление интерференции в речи русскоговорящих учащихся наблюдается в нарушении порядка слов. В казахском языке порядок слов фиксированный, в русском языке свободный. В казахском предложении более ограниченная возможность расстановки слов. Позиции сказуемого и до Гаджиева А.А. Некоторые аспекты преподавания казахского языка в русскоязычной аудитории
полнения в двух языках различны. Сказуемое в казахском предложении всегда
занимает конечную позицию. Простое повествовательное предложение на казахском языке Ол кітапты алды в русском языке будет иметь вид Он взял книгу. В казахском предложении прямое дополнение предшествует сказуемому, а в русском оно в конце предложения. Если поменять порядок слов в предложении Əдемі қызсурет салды — Красивая девочка нарисовала рисунок следующим образом: Қыз əдемі сурет салды — Девочка нарисовала красивую картину, то поменяется смысл предложения. Таким образом, в русском языке связь слов в предложении выражается в основном морфологическими средствами, а в казахском языке — как морфологическими средствами, так и порядком слов.
Трудность наблюдается в использовании послелогов, соответствующих по значению и функциям русским предлогам, которые в отличие от русских предлогов находятся в постпозиции. Казахские послелоги употребляются с аффиксом принадлежности, множественного числа и склоняются по падежам. Помимо послелогов, русским предлогам соответствуют и некоторые падежные формы казахского языка.
Лексико-семантическая межъязыковая интерференция происходит в результате неверного установления соответствия лексического значения слова и, как следствие этого, неправильное применение его в речевом потоке. Причиной могут
стать многозначность слов, омонимия, синонимия, полисемия и паронимия.
Проанализируем некоторые случаи лексико-семантической межъязыковой
интерференции на примере лексических синонимов əдемі, сұлу, əсем, сымбатты,
көркем, өнегелі (красивый/ая). Для русскоязычного учащегося все эти слова обозначают положительную характеристику внешности человека или чего-либо. Соответственно, он может использовать их в аналогичных ситуациях русского языка. На деле все обстоит иначе. В казахском языке при описании мужчины используют слово сымбатты, əдемі, сұлу (редко). При описании девушки или женщины əсем, сұлу, əдемі, сымбатты. Когда казахи говорят о красивом поступке, то используют слово өнегелі.
Определение этих и других случаев межъязыковой интерференции позволяет
выявить типичные ошибки в речевых моделях и способы их устранения, установить целесообразные пути толкования и закрепления языкового материала. Для
предупреждения и преодоления ошибок, возникающих в результате этого явления
учащимся предлагается выполнять комплекс упражнений по постановке коррекции произношения казахских звуков, задания направленные на закрепление и
формирование грамматических и лексических речевых навыков на основе знаний
специфики казахского языка в сравнении с родным (русским) языком. Как показывает практика, это не может устранить полностью межъязыковую интерференцию, но способно минимизировать ошибки.