Начальная школа имени Хосе Урбины Лопеса расположена на границе США и Мексики, недалеко от свалки. В школе учатся дети из Матамороса — пыльного и солнечного города с населением в 489 тыс. человек.

Матаморос — одна из горячих точек в вечной войне наркоторговцев друг с другом и с правительственными войсками. Перестрелки в городе происходят регулярно. По утрам на улицах нередко находят трупы. В школу дети ходят по немощеной дороге вдоль канала с нечистотами. Пейзаж украшают трактор 1940-х годов, гниющий в канаве остов весельной лодки, и стадо коз, жующих серую пожухлую траву. Бетонный барьер отделяет школу от пустыря, в конце которого громоздится такая огромная куча мусора, что городским властям пришлось закрыть свалку.

Запах гниющих отбросов пропитывает классные комнаты с цементными стенами. По-испански школу называют un lugar de castigo — «место наказания».

Но для двенадцатилетней Паломы Нойолы Буэно школа была единственным просветом в жизни. 25 лет назад семья Паломы переехала из центральной Мексики на границу в поисках лучшей доли. Искать лучшую долю пришлось на свалке. Отец Паломы целыми днями ползал среди мусора, выискивая ценные алюминий, стекло и пластик. Недавно у отца начала идти кровь носом. Паломе он об этом говорить не хотел — зачем ей зря беспокоиться. Палома — младшая из восьми детей, папина любимица.

После школы Паломы шла домой и сидела с отцом в гостиной их цементно-деревянной лачуги. Чтобы развеселить папу, Палома пересказывала ему содержание уроков. В школе девочке было легко — она запоминала, что говорят учителя, повторяла слово в слово и получала хорошие оценки без малейшего умственного напряжения. Палома не думала, что в пятом классе для нее что-то изменится. Опять уроки, опять бездумное повторение.

Серджо Хуарес Корреа — учитель в школе имени Хосе Урбины Лопеса. В течение пяти лет он стоял перед учениками и зачитывал материал согласно учебному плану. Все по государственной образовательной программе, все столь же скучное для учителя, что и для учеников. Напрасная, по мнению Хуареса Корреа, трата времени. Успеваемость была низкая, и даже немногочисленные ученики с хорошими оценками не слишком интересовались материалом. Что-то нужно было менять.

Серджо тоже вырос по-соседству со свалкой в Матаморосе. Он пошел в сферу образования, чтобы другие дети могли у него хоть чему-нибудь научиться и уехать из города. В 2011 году — когда в его класс пришла Палома — Хуарес Корреа решил начать экспериментировать с учебной программой. Он начал читать современные книги по педагогике и изучать последние образовательные методики в Интернете. Вскоре Серджо наткнулся на ролик, описывающий работу Сугаты Митры (Сугата Митра — Как дети обучаются сами), профессора педагогической технологии Ньюкаслского университета в Англии. В конце 90-х и начале 2000-х Митра устраивал эксперименты в Индии с детьми и компьютерами. Без всяких подсказок или инструкций дети из трущоб Нью-Дели сумели самостоятельно пройти репликацию ДНК и выучить английский язык.

Дети стимпанка

Так Серджо Хуарес Корреа познакомился с новой философией образования. Суть ее в том, что обучение должно строиться по технологиям XXI века. Появление компьютеров и интернета изменили характер человеческого общения, анализа информации и мышления. Децентрализованные системы оказались продуктивнее жестких иерархий.

Но система образования все еще уходит корнями в век девятнадцатый, эпоху промышленной революции. На фабриках XIX века больше всего ценились пунктуальность, точность, внимательность и молчание. В 1899 году министр образования США Уильям Харрис хвалил американские школы за то, что они работают «как машины» и учат детей «вести себя подобающе, заниматься своим делом и никому не мешать». Сейчас такие ценности хвалить как-то не принято. Но наша система образования — где все контрольные и экзамены ориентированы на запоминание информации и демонстрацию очень узкого спектра способностей — все еще относится к ученикам как к маленьким роботам, которых нужно обработать, запрограммировать и протестировать. Учебная программа навязывает учителям точное количество материала, которое нужно пройти за день. За происходящим в классе следит могучий аппарат администраторов: в США в 2010 году только 50% работников сферы образования были учителями.

В результате школу каждый год бросают сотни тысяч детей, а из выпускников треть не готова к академическим требованиям первого года университета. По данным Всемирного экономического форума за 2012 год Россия находится на 28 месте из 62 развитых и развивающихся стран по качеству преподавания естественных наук и математики. Соединенные Штаты на 27 месте.

«Фундамент всей системы образования неправильный, — говорит Линда Дарлинг-Хэммонд, профессор педагогики Стэнфордского университета. — В 1970 году в 500 крупнейших компаниях из списка журнала Fortune больше всего ценились умение читать, писать и выполнять арифметические вычисления. В 1999 году в топовых компаниях самыми важными были способности к командному взаимодействию, решению проблем и межличностному общению. Нам нужны школы, развивающие именно эти способности».

Распределение Гаусса

Новое поколение педагогов, вооруженное интернетом и последними наработками в области психологии, нейробиологии и искусственного интеллекта, изобретает новые методы образования. Знания для них — не валюта, которую учитель выдает школьникам, а продукт собственного любопытства учеников. Учителя дают ориентиры, а не ответы, и отступают в сторону, чтобы ученики сами могли учить себя и друг друга.

В Матаморосе Серджо Хуарес Корреа жадно усваивал новые идеи. Чем больше он узнавал о новой образовательной парадигме, тем больше она ему нравилась. 21 августа 2011 года — первый учебный день в Мексике — он вошел в классную комнату и переставил старенькие исцарапанные парты, разделив их на несколько небольших групп. Когда Палома и другие ученики вошли в класс, они были крайне удивлены. Серджо предложил школьникам садиться, где они хотят, и сам сел за одну из парт.

Для начала он рассказал, что в других странах есть дети, которые помнят число пи до нескольких сотен знаков. Дети, которые умеют писать симфонии, строить роботов и самолеты. Но никто не поверит, что ученики школы имени Хосе Урбины Лопеса способны на такие вещи. Через границу в Браунсвилле, штат Техас, у школьников есть ноутбуки, высокоскоростной интернет и репетиторы. В Матаморосе у школьников часто отсутствует электричество, компьютеров нет, доступ в Сеть крайне ограничен, а денег родителям не хватает не только на репетиторов, но и на еду.

«Но у вас есть одна вещь, которая делает вас равными любому ребенку в любой стране, — сказал Хуарес Корреа. — Она называется «потенциал».

Он посмотрел на каждого ребенка в классе по очереди: «С сегодняшнего дня мы начнем использовать этот потенциал, чтобы сделать вас лучшими учениками мира».

Палома сидела молча и ждала учительских указаний. Она еще не знала, что следующие девять месяцев изменят все ее представления о школе, а образовательные инновации из других стран позволят Паломе и ее одноклассникам набрать высшие в Мексике баллы по математике и испанскому языку.

Хуарес Корреа подошел к доске и написал: «1 = 1,00»

Обычно он сразу принялся бы объяснять, что такое дробь и десятичные цифры. Вместо этого он написал на доске: «½ = ?» и «¼ = ?»

«Подумайте хорошенько», — сказал он и вышел из класса.

Пока дети думали, Хуарес Корреа зашел в столовую, одолжил там 10 песо мелкой монетой, вернулся в класс и положил по песо мелочью на каждую парту. Он заметил, что Палома уже написала «0,50» и «0,25» на листе бумаги.

«Один песо — это один песо, — сказал учитель. — Сколько будет полпесо?»

Сначала большинство детей разделило монеты на явно неравные кучки. Школьники обсуждали, сколько это вообще — половина. Педагогическая подготовка Хуарес Корреа требовала от него немедленного вмешательства и объяснений. Но он удержался. Вместо этого он спокойно смотрел, как Альма Делиа Хуарес-Флорес объясняет одноклассникам, что «половина» значит две равные порции. Она отсчитала 50 сентаво. «Правильный ответ — 0,50!» — сказала Хуарес-Флорес. Другие дети кивнули. Все правильно.

Для Хуареса Корреа зрелище было одновременно захватывающим и пугающим. В Финляндии педагогов годами учат организовывать обучение по новому методу — мексиканский учитель просто импровизировал. Хуарес Корреа начал экспериментировать с широкой и интересной постановкой вопросов на самые разные темы — от объемов кубов до умножения дробей. «Объем призмы равен произведению ее высоты на площадь основания. Объем пирамиды равен одной трети произведения площади основания на высоту, — как-то утром сказал учитель. — Как вы думаете, почему?»

Хуарес Корреа молча прогуливался по классу и наблюдал, как дети ищут ответ. Ученики были разбиты на группы. Каждой группе были выданы модели геометрических фигур. Команда под руководством Узиеля Лемуса Аквина решила нарисовать несколько призм и пирамид. Накладывая рисунки один на другой, они начали обсуждать разницу в формулах. Хуарес Корреа не мешал детям разговаривать. В классе было шумно, обсуждение шло свободное, сумбурное — никакой фабричной дисциплины, обычно навязываемой учителями. Но через 20 минут дети самостоятельно нашли ответ.

«Три пирамиды поместятся в одну призму, — объявил Узиель за всю группу. — Так что объем пирамиды — это объем призмы, поделенный на три».

Хуарес Корреа был впечатлен. Но еще больше его заинтриговали действия Паломы. Во время образовательных экспериментов она всегда быстро находила правильный ответ. Иногда она объясняла решение соседям по парте, иногда просто молчала. Никто не говорил Хуаресу Корреа, что Палома — одаренный ребенок. Но даже когда он ставил перед классом самые сложные проблемы, она быстро находила ответ. Чтобы проверить способности Паломы, учитель задал классу задачу, решить которую обычные пятиклассники были бы не в состоянии. Серджо рассказал детям историю про Карла Фридриха Гаусса — немецкого математика, родившегося в 1777 году. Когда Гаусс был школьником, его учитель попросил у класса сосчитать сумму чисел от 1 до 100. На это у них должно было уйти не меньше часа… но Гаусс мгновенно нашел решение.

«Знает ли кто-нибудь, как это у него получилось?» — спросил Хуарес Корреа.

Некоторые ученики начали складывать числа и быстро поняли, что на это уйдет очень много времени. Палома, работая со своей группой, выписала несколько сумм и внимательно на них посмотрела. Затем она подняла руку.

«Ответ — 5050. Или 50 раз по 101».

Хуарес Корреа никогда не видел ученика с такими способностям. Он спросил у Паолы, почему в прошлом она не проявляла интереса к математике.

«Потому что никто не делал ее такой интересной», — ответила Палома.

Мексиканский связной

Отец Паломы тяжело заболел. Он продолжал работать на свалке — но с высокой температурой и головными болями. Его увезли в больницу, и 27 февраля 2012 года он умер от рака легких. В последний раз навещая отца в больнице, Палома держала его за руку. «Ты умная девочка, — сказал он. — Хорошо учись, и я буду гордиться тобой».

Из-за похорон отца Палома пропустила четыре дня школы. Сначала ей было трудно сосредоточиться на занятиях — но система Хуареса Корреа оказалась идеальным способом уйти от домашнего горя. Палома начала сама работать над своим образованием. Хуарес Корреа учил детей демократии, позволяя им выбирать лидеров класса. Школьники избрали пятерых представителей, включая Палому и Узиеля. Когда два мальчика подрались, представители прочитали им лекцию и больше драк в классе не было.

Хуарес Корреа и его 12-летняя ученица Палома.

В свободное от занятий время Хуарес Корреа смотрел фильмы по педагогике. Он читал эссе мексиканского карикатуриста Эдуардо дель Рио (больше известного как Риус). Как считал Риус, дети должны были учиться только тому, что им лично интересно. Серджо был все еще под впечатлением от работ Митры, который говорил о том, что детям «нужно дать бесцельно побродить вокруг идеи». В своем классе Хуарес Корреа начал устраивать дебаты, в том числе и на самые противоречивые темы. Он спрашивал детей, надо ли запрещать аборты и гомосексуализм, и должно ли мексиканское правительство делать что-то по поводу незаконной иммиграции в США. Задав вопрос, учитель умолкал и давал детям спорить друг с другом.

Главная составляющая теории Митры в том, что детям нужен доступ в интернет. Организовать это в классе Хуареса Корреа оказалось не так-то просто. Государство оплачивало работу инструктора технической подготовки, который приходил в класс раз в неделю. Компьютера в классе не было. Инструктор разворачивал перед детьми постеры с изображением клавиатур, джойстиков и трехдюймовых дискет. Держа постер перед собой, он объяснял: «А вот это, дети, клавиатура. На ней печатают».

Хуаресу Корреа пришлось взять на себя функцию связного с интернетом. Когда дети спрашивали, почему мы видим только одну сторону Луны, учитель шел домой, искал объяснение в Google и приносил его в класс на следующий день. Когда Серджо спрашивали про затмение и равноденствие, он говорил, что обязательно посмотрит и расскажет про эти явления.

Именно в интернете Хуарес Корреа нашел историю про ослика, угодившего на дно колодца. Поскольку в школу вломились воры и украли шнур от проекта (чтобы продать на медь), учитель не смог показать детям слайды для иллюстрации притчи. Он ее просто рассказал.

Однажды ослик упал в колодец. Он ничего себе не сломал, но выбраться из колодца не мог. Хозяин ослика решил, что спасать старое животное ни к чему. Поскольку колодец был пересохший, он решил засыпать его вместе с осликом. Хозяин начал сыпать землю в колодец. Ослик заревел, но человек продолжал сыпать землю. Наконец ослик перестал реветь, и хозяин решил, что животное наконец-то издохло. Но когда он почти засыпал колодец, из него выпрыгнул целый и невредимый ослик! Оказывается, ослик просто стряхивал с себя каждую новую лопату землю и забирался на все растущую кучу, пока не сумел выбраться из колодца.

Хуарес Корреа посмотрел на детей. «Мы как этот ослик, — сказал он. — Мы используем то, что на нас сбрасывают сверху, чтобы выбраться из колодца, в котором находимся».

В июне 2012 года в Мексике прошел двухдневный государственный экзамен. Для Хуареса Корреа это была еще одна куча земли, сброшенная на головы детям. Им пришлось вернуться в скучную, механическую школьную реальность. Министерство образования прислало специального координатора, который должен был собрать листы с ответами в конце экзамена. Все мероприятие выглядело удручающе тоталитарно. Но заглянув в экзаменационные билеты, дети с удивлением обнаружили, что вопросы им кажутся невероятно легкими.

Палома набрала высший балл по математике в стране. Одноклассники не сильно от нее отстали. Десять учеников набрало больше баллов по математике, чем 99,99% мексиканских школьников. Трое набрало такой же высокий балл по испанскому языку. Результаты вызвали интерес СМИ и мексиканского правительства — в основном к Паломе. Ее возили в Мехико, показывали в популярной телепередаче и дарили подарки (от ноутбука до велосипеда). Сам Хуарес Корреа официального признания не получил, несмотря на то что оценки половины его класса были на мировом уровне и даже у самых слабых учеников существенно улучшилась успеваемость.

Других его учеников поздравляли семья и друзья. Родители Карлоса Родригеса Ламаса, вошедшего в 0,01% лучших по математике, взяли сыну три говяжьих тако в ресторане. Кейла Франциско Родригес получила от родителей 10 песо и купила на них пакет читос. В целом дети были довольны результатами экзамена. Они говорили, что хотят стать врачами, учителями и политиками.

У самого Хуареса Корреа отношение к результатам государственного экзамена сложное. Ученики успешно сдали экзамен потому, что их учитель применил новый педагогический метод. Это была модель, рассчитанная на работу группами, соревнование, креативность и демократические методы управления учебным процессом. Так что учителю было странно наблюдать, как его учеников хвалят за успешное выполнение стандартных тестов с фиксированными вариантами ответа. «Эти экзамены — потолок для учителей, — говорит Хуарес Корреа. — Проверяется то, что дети знают, а не то, на что они способны. Меня лично больше интересуют способности моих учеников».

Как и Хуарес Корреа, многие педагоги-альтернативщики преуспели за пределами официальной образовательной системы. В Нью-Йорке у 11 учебных заведений Интернациональной сети школ для детей-иммигрантов более высокий процент выпускников, чем у обычных нью-йорских школ в тех же районах. Там в классах тоже делается упор на демократичность учебного процесса и групповое взаимодействие.

В коалиции учебных заведений благотворительной организации Big Picture Learning (120 школ со всего мира, из них 56 американских) учители выступают в роли консультантов. Они просто предлагают ученикам интересные темы. Еще ученики работают с наставниками из деловой и общественной сфер, которые устраивают им производственную практику в различных организациях. В то время как процент выпуска в средних школах США составляет 75%, школы BPL успешно заканчивает 90% учеников.

Но все это исключения из правил. Система образования перемалывает миллионы детей и крайне неохотно признает или усваивает успешные инновации. Это система, основы которой были заложены пару столетий назад, чтобы облегчить переход от ручного труда к машинному. Но мы-то с вами живем в информационной, а не индустриальной эпохе, и наши школы должны развиваться вместе со временем.

А пока что в будущее можно заглянуть в классе Хуареса Корреа. И даже тут перемены не даются легко. Замечательные результаты его учеников не повлекли за собой изменений в мексиканской системе образования. Фрациско Санчез Салазар, глава регионального центра педагогического развития Матамороса, вообще отказывается признавать за Хуаресом Корреа какие-то достижения. «Метод обучения ни на что не влияет», — говорит он. Салазар не считает, что ученикам нужна какая-либо дополнительная помощь. «Интеллект — следствие необходимости. В этой жизни можно преуспеть и без всяких ресурсов».

Хуарес Корреа до сих пор чувствует себя осликом на дне колодца. Но потом он вспоминает Палому. Она потеряла отца и росла в районе свалки. Особых перспектив у нее не было. Но будто ослик из притчи, она стряхивала с себя лопаты земли. Встав на растущую под ногами кучу, она начала выбираться из колодца.

Источник: Wired